Спасибо, старина! – Валенсия и Пятерка Буитре –

Продолжение автобиографии Альфредо Ди Стефано из книги “Спасибо, старина!”. 9 часть.

«ВАЛЕНСИЯ» – ЧЕМПИОН

Я, наверное, очень ве­зучий. Судите сами: в Ар­гентине моя «Бока» за се­зон стала чемпионом (1970), в Испании моя «Ва­ленсия» тоже стала первой (1971). Фантастика! И ко­лоссальное удовлетворение. Значит, чего-то стою как тренер.

И все же без фортуны в спорте не было бы побед. Вот «Валенсия» в после­днем туре принимала «Эспаньол», а в Мадриде встре­чались «Атлетико» и «Бар­селона». Нам необходима победа. Если мы проигры­ваем, чемпионом становит­ся один из участников мад­ридской встречи. Разуме­ется, тот, кто победит. А мы проиграли, но в то же время в Мадриде — ничья. И мы — чемпионы Лиги.

Потом банкет. Футболи­сты «Эспаньола» поздрав­ляют нас, мы — их: как победителей, получивших солидные премиальные, о которых им объявили за­ранее. Это тот случай, ког­да все счастливы.

Чтобы жизнь тренера не показалась медом, скажу, что с «Валенсией» у меня связаны и горькие момен­ты расставаний, стоившие мне седых волос или про­сто волос. В мое первое пришествие выиграли Лигу и дважды проигрывали в финале Кубков. Когда я тре­нировал «Валенсию» во второй раз, стали облада­телями кубка УЕФА в спо­ре с лондонским «Арсена­лом» в Брюсселе. Бог тро­ицу любит, однако третий период работы с «Вален­сией» оказался куда менее успешным. Команда пере­живала не лучшие време­на, мы вылетели, хотя на следующий же год верну­лись в Лигу.

А подсчитайте, сколько раз мы занимали вторые места в первенстве и Куб­ке, иными словами, и тут и там оказались вторыми, то есть «вице». Ох, как не люблю я это словечко. Оно для меня самое ненавист­ное в спорте.

Следующие два сезона с «Валенсией» оказались ме­нее удачливыми. Шестое место в 1972 году и деся­тое — в 1973-м. Различные факторы объясняют это положение. Например, мы не располагали необходи­мой спортивной базой, тем, что сейчас называют Сьюдад Депортива — спортив­ный город и без чего не­мыслимы серьезные успе­хи. Впрочем, хорошая шко­ла у «Валенсии» имелась уже в то время. Скорее ее можно назвать приходом, потому что главным воспи­тателем в ней был священ­ник дон Элиас. В его рас­поряжении было два отлич­ных поля. Футболистам ос­новного состава он разре­шал на нем тренироваться только по большим празд­никам. Мальчики выраста­ли на таком газоне во впол­не приличных футболистов. Например, Ариас по клич­ке Либеро, тот играл по­том в сборной.

В эти годы мы сделали несколько достойных при­обретений. Назову Кейта. Я его приметил во фран­цузском «Сент-Этьенне». Затем он выступал за «Марсель». Там у него не заладилось, и я воспользо­вался благоприятным мо­ментом. Однако сделка едва не сорвалась из-за прессы. Одна из газет на­писала: «Все думают, что приобрели немца, а оказа­лось — негра». Темноко­жего Кейта бросило в крас­ку. Стоило колоссального труда его успокоить — га­зетчики ищут сенсацию даже там, где ее не может быть. Так мы получили фор­варда, способного выполнять любые задания, взрыв­ного, будто начиненного током, оставившего замет­ный след в истории «Ва­ленсии».

Отвлекусь и замечу, что у меня неплохой глаз на французов. Много позже, когда я вернулся в «Реал», а президентом клуба стал Рамон Мендоса, я предло­жил кандидатуру Кантоны для укрепления команды. Он тогда играл в «Марсе­ле», и президент клуба Тапие, столкнувшийся с серь­езными проблемами, не сомневаюсь, легко простил­ся бы со своею звездой, отдал в аренду, а потом и продал бы «Реалу». Но мое предложение не встретило поддержки, и я прикусил язык. А Кантона спустя время признавался два, а может, три года одним из лучших футболистов в Ев­ропе и провел блестящий период своей карьеры в Англии.

На тот момент, проигно­рировав Кантону, руково­дители мадридского клуба сконцентрировали внимание на Эснайдере, который «засветился» на турнире в Майами. Поинтересовалась и моим мнением, тем бо­лее что Эснайдер — ар­гентинец. Я сказал, что парню, не достигшему двадцати лет и привыкше­му к южноамериканской манере игры, потребуется время для адаптации. Вряд ли он мог решить сиюсе­кундные задачи, то есть практически возглавить линию атаки «Реала». Так и произошло: его купили, но погоды в «Реале» он не сделал, хотя игрок, в принципе, хороший и в Испании потом себя про­явит.

Вообще, кого брать, дол­жен решать тренер. Плохо, когда ему навязывают иг­рока, которого он не зна­ет или не считает нужным приглашать. В конце кон­цов, тренер определяет лицо команды и отвечает за результат.

СУДЬБА-ЗЛОДЕЙКА

Еще хуже, когда пригла­шают тренера, не взвесив все «за» и «против». Ему необходимо больше време­ни на адаптацию, чем иг­року, хотя бы потому, что он в ответе за всю коман­ду. И командиров над ним больше, чем над игроками. И, кто что хочет, пойди угадай.

Такой опыт, довольно горький, я получил в лис­сабонском «Спортинге». Появлением там обязан случаю. В «Спортинге» впереди играл аргентинец Изальде. Его контракт за­канчивался, и он полагал, что появление пользующе­гося авторитетом в фут­больном мире соотече­ственника поможет ему продлить пребывание в клу­бе.

Я приехал в Лиссабон. Меня разместили в роскош­ной гостинице. Но вскоре появился администратор с вопросом: «Кто платит?» Это сразу насторожило, и, чтобы не заниматься вы­яснениями, я съехал в дру­гую — поскромнее. Чутье меня не подвело. В клубе царил неимоверный хаос. Никто ни за что не отве­чал, некому было составить контракт, не с кем было его подписывать. Игроки появлялись на тренировках по собственному расписа­нию, шесть, семь, в луч­шем случае, двенадцать человек. Я молчал, наблю­дая, что из всего этого по­лучится. Полагал, что вот вернутся все руководители клуба из отпусков, и мы сообща возьмемся за дело.

Пока же отправились в турне по Бразилии. Пре­жний беспорядок, в аэро­порту некоторых игроков я увидел впервые. Проигра­ли три встречи. Может, наши были и неплохи, но расхлябанны, своим видом показывали, что не заин­тересованы в результате.

В Португалии в тот пе­риод проблемы трудовых со­глашений в профессиональ­ном футболе стояли еще ос­трее, чем в Испании. Со мной контракт так и не под­писали. Отправляемся на первую игру чемпионата в Фару с «Фаренсу», и буквально у трапа самоле­та мне сообщают: «Вы ле­тите, но команда перехо­дит к Силве». Ничего не имел против этого услуж­ливого бразильца, выпол­нявшего роль моего помощ­ника, но почему меня не предупредили раньше? «Мы еще не представили ваш контракт в федерацию». Мое состояние нетрудно понять. В Фару я не мог не лететь, но наблюдал игру из-за ограждения, а по воз­вращении не сказав «про­щайте» президенту, распла­тился за отель, сел в машину и уехал. Мне не заплатили ни эскудо. По дороге позвонил жене: «Полный назад, я чуть не нарвался на айсберг».

ВО ВТОРОМ ДИВИЗИОНЕ

Но было бы счастье… В Мадриде меня ждало инте­ресное предложение от «Райо Вальекано». Неваж­но, что «Райо» — это вто­рой дивизион. Для меня важнее, что это команда из бедного района, в каком когда-то родился и жил я. Не менее важно, что я могу воссоединиться с семьей. Но и здесь не все гладко. У «Райо» не было ни сво­его стадиона, ни своей тре­нировочной базы. Приходи­лось скитаться с места на место, договариваться с людьми, которые, увы, не всегда обязательны.

Второе серьезное пре­пятствие – тренер по фи­зической подготовке. Он считал, и не без основа­ний, что «мистеры», как принято звать в Испании главных тренеров, приходят и уходят, а он остается. Но футбол — это не бег на время, это игра, и в ней, конечно, должен править тренер имеющий соответ­ствующую подготовку, располагающий знаниями в психологии, медицине и так далее.

Третья проблема — день­ги. Я беспокоился больше за игроков, чем за себя. Парни работали почти бес­платно, что отражалось на игре. Многие покидали ко­манду при первом удобном случае. Не сразу, но поки­нул ее и я.

Однако, прежде чем про­должить мою историю, вер­нусь к отношениям мисте­ра с тренером по физичес­кой подготовке. Клянусь, у меня не всегда так скла­дывалось, как в «Райо». Всем известно, что потом я долгое время работал с Хесусом Паредесом, и он пользовался моим полным доверием. И если не все знают, то подчеркну, что я — сторонник тренировок взрывных, построенных на ускорениях и физической выносливости. Однако роль тренера по физподготовкв в команде все-таки вспо­могательная. Он должен заниматься исключительно выработкой атлетических качеств. Футбол же, повто­рюсь, не атлетика. Да, иг­року необходима база для работы с мячом, и эта база создается в подготовитель­ном периоде, а по ходу сезона нуждается только в сохранении. И поэтому мой помощник всегда рядом. Его задача — сигнализи­ровать, не утрачена ли фут­болистом физическая фор­ма, и подновить ее в слу­чае необходимости.

Следующий сезон я про­вел в «Кастельоне» — еще одной команде второго ди­визиона. Меня туда сосва­тали друзья из «Валенсии» с мыслью, что при благоприятной ситуации я вер­нусь в их клуб. Проблемы «Кастельона» те же, что и у «Райо», и у «Спортин­га», — отсутствие финан­сирования. Игроки проси­ли у меня денег на бен­зин, чтобы приехать на тре­нировку. Зато отношение, как, впрочем, всюду в про­винциальных командах, сер­дечное, даже богопочитаемое.

Надо понять игрока, ко­торому месяцами не вып­лачивают минимальную за­работную плату, при том, что у многих семьи. Они в угнетенном состоянии, пло­хо тренируются, теряют иг­ровые кондиции. Им не до футбола, если кошельки пу­сты. Из любви поют только птицы. Иной раз мне гово­рили: «Мистер, вчера я по­работал грузчиком, и мне заплатили, но я устал». Я освобождал от тренировок, чтобы они могли подрабо­тать. Отпускал я и учащих­ся, чтобы они получили знания, необходимые для будущей жизни. Футбол — сегодня хлеб, а завтра го­лод. Но бывало, что голод настигал их и в текущей жизни.

Чтобы футбол жил и в провинции, уверен, феде­рация должна иметь фонд помощи игрокам. Не все за­рабатывают столько, сколь­ко в Мадриде и Барселоне. Еще я строго спросил бы с президентов и прочих ру­ководителей клубов, созда­ющих команды себе на уте­ху, ничего не понимающих в футболе и не заботящих­ся о футболистах. Большин­ство из них почему-то ока­зывается занято в строи­тельном бизнесе и путает мяч с кирпичом.

К себе я могу предъя­вить претензии только в том, что соглашался на ра­боту, недостаточно взвеши­вая последствия. Не мог отказать, когда просили вы­ручить. Потом оставался горький осадок. По-настоя­щему я не жалел, только когда в третий раз меня призвала «Валенсия», вылетевшая из Лиги. Были предприняты титанические усилия, мы стали чемпио­нами во втором дивизио­не, вернулись в компанию сильнейших.

По существу, мы совер­шили подвиг. Он дался нам очень нелегко. Задержись во втором дивизионе, свык­лись бы со своим положе­нием и потеряли цель. Ду­мали только о победе, за нее цеплялись зубами. И как же было обидно, когда в газете «Провинсиас» про­читали о себе: «Валенсия» играет, но не развлекает, не дает спектакль». Вам нужно развлечение? Идите на Пласидо Доминго.

Вам хочется увидеть спек­такль? Посмот­рите на пожар­ных в роли то­реадоров. Раз­гневанные игроки отказывались давать ин­тервью журна­листам этой га­зеты. Я — ни­когда. Полагаю, что, как тре­нер, я должен показывать об­разец выдерж­ки. И кто тогда объяснит чита­телям, что га­зета не права? К тому же по­добные заявления неквали­фицированных журналистов у меня вызывают улыбку.

ЛУЧШИЙ ДРУГ

Не могу забыть 1979 год, потому что в этом году я потерял лучшего друга. Хосеп Самитьер, мой друг Пеп. Выдающийся футбо­лист, преданный друг, мож­но сказать, мой старший брат. Он привез меня в Испанию и, хотя не сумел определить в свою «Бар­селону», бросип мне спа­сательный жилет «королев­ского»  кпуба. И вообще, если бы не он, остался бы я в футболе, а может, до конца дней работал на ферме моего отца под Буэнос- Айресом?

Он жаловался на серд­це: «Мои часы плохо ходят». Последний раз мы виделись с ним в его доме в Барселоне, он чувствовал себя неважно. Подарил мне две или три фотографии Гарделя. На одной две знаменитости — знаменитый автор и исполнитель аргентинского танго Гардель и столь же знаменитый в мире футбола испанский вратарь Рикардо Замора.

Узнав о смерти Самитьера, я приехал в Барселону и принял участие в прощании, состоявшемся на стадионе «Ноу Камп». Поклонился тому, кто меня открыл как футболиста.

Пепе был удивительным игроком, внешне медлительным, но чрезвычайно взрывным, при этом умевшим скрыть свой маневр. Но зря его звали «Лангуст». Вне поля он часто тоже был достаточно непредсказуем. Например, ел на ночь, в когда ему говорили, что это вредно для желудка, возражал: «Желудок не знает, который час».

Я назвал его старшим братом, потому что так называл его в кругу друзей и журналистов. На самом деле он был мне ближе, чем член семьи. Родственники тебе даны свыше, а друзей ты ищешь и находишь или не находишь. Иметь друзей — все равно что иметь роскошную библиотеку.

ЕВРОКУБОК С «ВАЛЕНСИЕЙ»

В сезоне 1979/1980 «Валенсия» побеждает в Кубке Испании. Повержен «Реал», да еще в Мадриде, пусть не на «Бернабеу», а на стадионе «Висенте Кальдерон». С двумя голами аргентинца Марио Кемпеса, чемпиона мира, лучшего игрока и лучшего бомбардира Кубка мира-78.

Чемпионат доигрываем с мыслью о Кубке УЕФА. В итоге оказываемся на шестом месте. Наградой же явился триумф в евротурнире. Это случилось в Брюсселе. Повержен лондонский «Арсенал» — 0:0 (по пенальти — 5:4).

Обратно летели рейсом до Барселоны. Оттуда в Валенсию ехали на автобусе. По всей дороге нас приветствовала инчада, а может, и вся Испания. А через два дня после торжеств мне объявили, что контракт не продлевается. Что я мог сказать? Только: «Когда захотите выиграть еще один кубок, то позовите меня». А причина проста. Руководители наметили на следующий сезон список приобретений без согласования со мной. Наши вкусы разошлись. Намеченных мной игроков они отвергли. Я в такие игры не играю, они это знали.

Финал в Брюсселе запомнился, кроме всего прочего, рекламными заморочками. Одни игроки собирались выйти в белых бутсах с черными полосами, другие — наоборот. С утра представители фирм, выпускающих спортивную обувь, не давали покоя футболистам, на ходу повышая цены. Это сейчас тысяча долларов — не гонорар, а тогда у некоторых кружились головы. Разве можно сосредоточиться на игре? А члены директората клуба закрыли глаза. Они либо получили свою долю, либо уже решили расстаться со мной.

Матч получился нервным, я кричал что было сил, впрочем, какой тренер ведет себя иначе? Будучи игроком, я был более сдержанным и не терял самообладания, даже когда проигрывали в счете. Как тренера меня раздражало все, вплоть до разного цвета бутс моих подопечных.

В АРГЕНТИНЕ – ПЕРВЫЙ, В ИСПАНИИ – ВТОРОЙ

Долго в простое находиться не пришлось. Позвал «Ривер», и я согласился. С 1969 года, когда простился с «Бокой», в Буэнос-Айрес или Байрес я не возвращался. Хотя и звали несколько клубов. Причины? Не хотелось жить отдельно от семьи, я отвык от южноамериканского стиля игры, и, наконец, лень мешала сдвинуться с места. Но главная причина — семья. Не устаю сравнивать семью с поездом: я — машинист или, если хотите, паровой двигатель, локомотив, жена — кочегар, бросающий в эту топку уголь, дети — вагоны, их у меня четверо.

Почему же я вновь оторвался от состава? Во-первых, предложили работу на хороших условиях. Во-вторых, ее предложил «Ривер», клуб, в котором я начинал карьеру. Грех отказать.

Ситуация в «Ривере» оказалась довольно сложной. Это был год, предшествующий чемпионату мира-82 в Испании, где аргентинцам предстояло отстаивать высший титул. Готовивший сборную Менотти имел на все карт-бланш. Он забирал игроков в понедельник и возвращал в пятницу. У меня таких было восемь. Для общения с ними оставался вечер пятницы или утро субботы, а в воскресенье — тур.

Несмотря ни на что, мы стали чемпионами, и было бы удивительно обратное. Один Пассарелла чего стоил, капитан и в «Ривере», и в сборной, феноменальный игрок и человек. А рядом с ним Фильол, Тарантини, Алонсо, – игрок блестящий, но неугодный Менотти, Сапорити, Гальего. К ним я подобрал молодежь семнадцати-восемнадцати лет из низших дивизионов — Гордильо, Горосито, Эктор. Представляете, каково получить высший титул в твком возрасте? Ребята очень старались и выросли в больших мастеров.

«Ривер» устроил праздничный банкет, чтобы отметить «Насьональ», как здесь называют чемпионат. Я пригласил мою матушку, братьев. Словом, праздник состоялся. Мы попали на обложку журнала «Графико».

Но не улыбайтесь: я покинул «Ривер», отработав всего один сезон. Только потому, что меня вновь призвал «Реал». Своим появлением, можно сказать, в родном клубе я был обязан Луису Моловны, с которым когда-то начинал свою карьеру в рядах мадридцев. Он уходил на должность технического секретаря.

Надежды, и самые радужные, быстро заволокло облаками. С чем бы я ни обращался, мне отвечали: «Экономия, экономия, экономия». Похоже, не понимали что добиться побед можно только с хорошими игроками. Денег на них не давали. А рассчитывали на мое имя, будто я все умею и все могу.

Не скажу, что команда досталась развалюхой. В конце концов, «Реал» есть «Реал». Говорят, что я привез с собой Акосту. Нет, этого форварда, хотя и аргентинца я даже не знал. Он пробивался в «Атлетико», но не подошел, и его прибрал к рукам кто-то из членов директората. Честно, я бы его не взял, игрок он неплохой и, умеет строить игру, технарь но слишком медленный, как и многие выходцы из аргентинского футбола. Я бы не взял и Метгода парня высокого, с сильным ударом,  поиграв­шего в голландской лиге. Им восхищались, но как конструктор атак — роль, на которую он претендовал, — слабоват. Для «Реала» слабоват. Два года спустя он вернулся в Голландию, потом поиграл в Англии, и след его потерялся. А на это место выдвинулся Дель Воске, нынешний тренер «Реала».

В первый год мы всюду оказались вторыми, что только укрепило мое веч­ное неприятие приставки «вице». Упустили победу в Лиге. В последнем туре нас подкосила «Валенсия»» у себя дома — 1:0. А нас опередил «Атлетик» из Бильбао. Всего на очко. В финале Кубка уступили «Барсе» с Марадоной. Про­играли и в финале Кубка Обладателей Кубков в Гетеборге «Абердину». Весь тот день шел страшный дождь, и сопер­ники нас просто-напросто перебегали на мокром га­зоне. Физических кондиций не хватило.

ПЯТЕРКА БУИТРЕ

Следующий год из-за денег в селекционной политике ничего не изменил. Не я пригласил, а мне купили пару игрочков. Лосано прибыл из Бельгии, но беднягу преследовали травмы, и он так себя и не проявил. Хулио прилетел с Канарских островов и не соответствовал высоким требованиям команды.

Однако что-то менять было необходимо. Свежая кровь нужна всегда, и я постоянно присматривался к молодежи. Благо в «Реале», как, впрочем, и в «Ривере», с ребятишками занимаются по традиции весьма прилежно. И база для такой работы отменная. Проблема лишь в том, как потеснить старичков. По себе знаю, как это болезненно.

Но что надо, то надо. Назову лишь нескольких ныне хорошо известных футболистов, к судьбе которых я приложил руку. В числе первых — Санчис и Мартин Васкес. За Санчисом я наблюдал во встречах резервистов «Реала» по четвергам. Парень колоссальной работоспособности и движения. Мартин Васкес был еще моложе, в пятнадцать лет его уже призна­ли лучшим юным футболистом на турнире в Арген­тине. Я их привел в раздевалку, они дро­жали, как цыплята от холо­да, и я сказал остальным девяти: «Парни, эти двое вам не соперники, а това­рищи, дайте им мяч поиг­рать, ободрите словом и де­лом».

Обращение возымело действие. Непросто надеть майку такого именитого клу­ба, но оба заиграли сразу и с блеском. В таких случа­ях говорят: оправдали до­верие. Санчис в час дебю­та забил гол триумфа на чужом поле. И я очень жа­лел, что Мартина Васкеса потом продали в «Торино», пусть и за хорошие двньги. Считаю, что так, как в «Реале», он не играл нигде.

Еще более переживал, когда за бесценок был про­дан Пардеса. Вот уж иг­рок, созданный для «Реала»: умница, приносивший равную пользу и на краю, и в середине поля — одним словом, многофункциональный. Помню, однажды Бутрагеньо получил серьезную травму. Колено опухло, покраснело, но, поскольку замены разрешались, я сказал: «Хочешь, я тебя заменю?». Во втором тайме, когда мы повели в счете, он согласился, и вышел Пардеса. Каким свистом отреагировал на мое решение стадион «Бернабеу»! И парень в пять минут заткнул рот свистунам.

Отдельно о Мичеле. Перед ним у меня маленький должок. Его следовало бы выпустить раньше. Было видно, что парень вне серии: двигался элегантно, с поднятой головой. Но на этом месте у нас имелся Гальего, такого не заменишь просто так, и еще знамени­тый немец Штилике.

Замена не делается по прихоти, а только по необ­ходимости. Мичела невоз­можно было просунуть меж­ду ними. Я ему это объяс­нил, и он соглашался. Но внутренне его трясло, я ду­маю, при виде Ди Стефано. На следующий год я ввел его вместо Амансио, и все обиды забылись. Мичел вошел в историю ис­панского футбола, как одна из наиболее выдающихся фигур.

Этих молодых или, даже точнее, юных дарований мы окрестили как «пятерка Буитре». С ними связан новый этап триумфов клуба как во внутренних турнирах, так и на международной аре­не. Самому Бутрагеньо при­шлось ждать своего часа несколько туров, вплоть до февраля.

Его выход на замену во втором тайме ни для кого не остался незамеченным, положил начало блестящей карьере, слившей воедино это имя с маркой клуба. Бутрагеньо продлил «Реалу» восхождения на самые высокие вершины европейского футбола.

Игрок интуитивный, с большим воображением и одновременно с огромной убойной силой, с колоссальным движением на трех четвертях поля, активно участвующий в создании гола и способный сотворить его самостоятельно, я бы не назвал его командным игроком, для этого ему недоставало физических кондиций. Но в нем сочетались созидательное начало и напор, необходимый в завершающей фазе. А в зоне пенальти это был ну просто пиранья. Он держал мяч привязанным к ноге, что грозило защитникам, вступавшим с ним в единоборство в штрафной площади, самым суровым наказанием. Заработанных им пенальти не счесть.

Другими словами, выдающийся футболист, много лет приносивший пользу и клубу, и сборной. Я рад, что помог ему вырасти, проведя по ступенькам от резервистов к Лиге и евротурнирам. «Семечко заложено, чтобы стать растением, и ты помоги ему вырасти», — поет перуанка Мерседес Coca, которая мне так нравится.

Перевод Льва КОСТАНЯНА.

(Окончание следует).